В НАШЕЙ РУБРИКЕ «ИЗ ДАЛЬНИХ СТРАНСТВИЙ ВОЗВРАТЯСЬ» МЫ ЧАСТО ПЕЧАТАЕМ ЛИТЕРАТУРНЫЕ ОТЧЕТЫ МИХАИЛА АШУМОВА. СЕГОДНЯ ПРЕДЛАГАЕМ ВАШЕМУ ВНИМАНИЮ ОЧЕРЕДНОЙ ТАКОЙ ОТЧЕТ ИЗ ЗАМЕЧАТЕЛЬНОГО ЧЕШСКОГО ГОРОДКА МАРИАНСКИЕ ЛАЗНИ, В КОТОРОМ ПРЕЗИДЕНТ НАШЕЙ ТЕЛЕКОМПАНИИ ПОБЫВАЛ В КОНЦЕ СЕНТЯБРЯ.

МАРИАНСКИЕ ЛАЗНИ
Марианские Лазни – это курорт в Чехии.  Здесь бьют уникальные источники с минеральной водой и находятся высочайшего уровня обслуживания отели, где можно заняться лечением самых различных органов, включая мозги.
Устав от московского насилования собственной воли собственными делами, а также под предлогом лечения нервной системы, я, «исполняя волю пославшей меня жены» и данному мною обещанию, уехал в этот  маленький чешский курортный городок.  Естественно, под присмотром жены.
Получив направление от главврача, мы стали разбираться, где там и что находится.
Во-первых, я, к счастью заметил, что мне не назначили колонотерапию, а также промывание кишечника.
Но, к своему огорчению, я увидел, что ее не назначили и моей жене.
Далее – нам были выписаны различные минеральные воды. Каждый источник – разный по составу воды, и поэтому предназначен для разных целей. Один помогал сердечной мышце, другой имел легко выраженный слабительный эффект. Третий – сильно выраженный слабительный эффект. И так далее, и тому подобное. Кому – что. Из трех выписанных нам источников, только один был внутри отеля. К двум другим надо было ходить в парк. Это всего 15 – 20 минут от входа в отель, но все равно – топать неохота.  Особенно рано утром, когда сырость пронимает до костей и хочется спать.
Воду надо было пить за 20 минут до приема пищи, то есть надо было пойти к источнику, там напиться воды, вернуться в отель, подождать 20 минут и только после этого можно было идти на завтрак. Это напоминало мне жизнь собачника -  утром (до завтрака) ты выгуливаешь свою собаку, она бегает, радуется жизни, виляет хвостом (сука) делает свои дела, а ты помираешь – есть хочешь!
Почетная обязанность приносить воду из источника в парке досталась, естественно, мне.
Я каждое утро пил воду сам и приносил жене свеженабранную целебную жидкость. Она ее пила и мы шли на завтрак. Вода помогала восстанавливать пищеварительные процессы и что-то там ещё. Потом, правда, выяснилось, что я перепутал источники и носил две недели совсем другую воду. Крику было много…
Но то не важно, потому что вода помогла.

ЭНДОКРИНОЛОГ
Эндокринолог, блеснул на меня очками, и серьёзно спросил:
- А у вас какие проблемы? Что вас беспокоит?
Я невольно усмехнулся, представив, как я ему сейчас поведаю обо всех своих проблемах, начиная с производственных, с соседом – пьяницей, и, наконец, с женой.
- Ну, во-первых, - сказал я, - меня беспокоит война в Северной Африке…
- Что?! – обалдел доктор.
- Шучу - шучу. Газы меня беспокоят.
- А, шутите! Ха-ха! – улыбнулся он.
- Нет, не шучу. Газы – это серьёзно.  Чуть что поем, сразу же живот надувается.
- Ага! – доктор, наконец, почувствовал, что может заняться своим делом. – Газы значит…
- Да.
- А откуда они выходят? – глаза за очками были очень внимательными. Может он, как чех, плохо говорил по-русски. Поэтому я переспросил:
- Простите?
- Ну, сверху или с противоположной стороны? Отрыжкой или…? – доктор был предельно деликатен.
- Или, - уточнил я. – На свободу они вырываются, пройдя весь путь пищеварения.
- Ага! А запах есть?
- Нет, быстро ответил я, по крайней мере я его не слышу.
- Я имел в виду запах, а не звук…
Доктор чех, несмотря на свой прекрасный русский язык, некоторые наши выражения не понимал.
- Это у нас так говорят про запах, как про звук. Короче, запаха почти нет.
- Ага! – опять сказал он, внимательно глядя мне в глаза, как-бы пытаясь понять, а не вру ли я ему.
Короче говоря, выписал он мне специальную воду и я семь дней честно пил ее три раза в день по 350 граммов, плюс остальные радости лечения на водах.
Через неделю мы встретились с этим врачом опять.
- Ну, как дела? Есть изменения? – радостно спросил он меня.
- Есть, но только частично, - ответил я.
- Ага! – видимо это «ага», было сродни знаменитому «Ку!» из комедии Данелия «Кин-дза-дза!», на все случаи жизни,  - и что же сейчас, после приёма воды?
- А что сейчас – газы остались, но запах появился…
- Это хорошо! То есть хорошо, что есть изменения.
- Но изменения бывают разные. Вдруг эти газы поменяют направление и пойдут в другую сторону?
- Нет. В другую сторону не опасайтесь. Отсюда ничего не пойдет. Это я вам, как врач говорю! – успокоил он меня.
- Ну, и на том спасибо.
Ещё через неделю газы прекратились, но началась изжога…

ГАЗОВЫЕ ВАННЫ
Газовые ванны выглядят так: ты приходишь, натягиваешь на себя огромный целлофановый мешок. Голова и руки остаются снаружи. Тебе затягивают его резинкой под грудью и наполняют мешок газовой смесью. Говорят, что это очень полезно. Не знаю, насколько это полезно, но то, что в высшей степени приятно - это точно!
Лежу я в мешке, SMS- шу всем, кому не лень, шевелю пальчиками ног в надутом  пакете, заходят пожилой немец – лет, этак, восьмидесяти – восьмидесяти пяти. Санитарка – чешка, более или менее говорящая по-русски, и ни бельмеса по-немецки. Что большая редкость, потому что, как правило, в Марианских Лазнях все медсестры прекрасно говорят и на немецком языке (это в первую очередь), и на русском.
Дед, который в первый раз пришел на эту процедуру, видя, что медсестра не шпрехает ни слова, вдруг переходит на русский. Очень корявый, примитивный, но всё же русский язык! И они стали понимать друг друга. Было забавно наблюдать, как пожилой немец и немолодая чешка объясняются на русском языке.
С грехом пополам, дедушку успокоили, упаковали в пакет, накачали газом СО2. То есть накачали, естественно, мешок , а не деда. Лежим мы с ним на соседних койках, тут он молвил человеческим голосом (по-русски, естественно, с акцентом, конечно,  и плохо подбирая слова, но я буду излагать всё это нормальным языком):
- 60 лет назад я изучал русский язык в школе, - сказал он.
– А я  40 лет назад изучал немецкий язык в школе, - отозвался я. Мы оба улыбнулись. И вдруг этот дед начал читать Пушкина! И что бы вы думали?
«Во глубине сибирских руд…»
Я онемел. Тем больше возросло мое изумление, когда я понял, что он читает абсолютно без ошибок и, практически, без акцента.
«… Не пропадет ваш скорбный труд
И дум высокое стремленье…»
При этом было видно, что он прекрасно понимает,  о чём идет речь. И про «несчастью верная сестра – Надежда» и про «каторжные норы». Мало  народных артистов, которые могли бы вложить в эти великие стихи  столько глубочайшего смысла.
И когда он начал последнюю строфу :
«Оковы тяжкие падут, темницы рухнут …»
Я не выдержал, и мы заканчивали дуэтом:
«… И свобода,
Вас примет радостно у входа,
И братья меч вам отдадут!»
Я радостно захлопал в ладоши, а он благодарно усмехнулся.
- Обычно мы читаем это стихотворение тем нашим друзьям, которые собираются жениться, - сказал я.
- Правильно! – прокартавил мой сосед, - Я тоже фюр майне фрау читал этот стихи.
Как выяснилось, моего соседа звали герр Хорст Мориц или, как ближе к немецкому произношению «Херр Хорст». Я судорожно пытался вспомнить что-нибудь по-немецки.  Вспомнил поговорку, которая в переводе на русский язык звучит так: «Завтра, завтра, не сегодня – все лентяи говорят!»
В ответ херр Хорст начал петь:
«Утро красит нежным светом
Стены древнего Кремля…»
Надо сказать, что в нашем отеле занимались лечением люди со всего света. Среди них очень много было (как сейчас говорят) русскоязычных постояльцев из Израиля, Америки, Канады, Казахстана и, конечно же, из России. Так что с нашим искусством они были знакомы не понаслышке. Тем более, что публика-то не молодая. Некоторые из них сидели в коридоре в ожидании своей очереди, другие лежали в соседних комнатах, также «надутые» газом. И все они слышали, как картавый немецкий акцент, и слегка привирающий мелодию, нахальный русский голос с упоением пели: «Кипучая, могучая, никем непобедимая…». Громкость нашего исполнения возрастала, и к концу припева мы уже дружно гремели: «Страна моя, Москва моя, ты – самая любимая!». Из-за дверей нашей комнаты послышались аплодисменты. И даже крики: «Ура!»
- Супер! – воскликнул я,  - Здорово!
- Да, 60 лет я все помню, - подтвердил сосед.
- Интересно, спросил я, - а что это за школа, где так замечательно учили русскому языку?
- Это в городе Киль.
- Хороший город на Балтике … знаю.
- Да, хороший, - подтвердил сосед.
- И все-таки, херр Хорст, неужели в простой, общеобразовательной, немецкой школе так хорошо дают русский язык? Может это школа какая-то другая, может она  - разведывательная? Вы кто по профессии? – я пытался сыграть «под дурачка». Но мой сосед также оказался «не лыком шит».
- Ой, ой, ой, этот ухо, - и он показал на свое ухо, которым лежал ко мне, -  совсем плохо слышит…
- Понятно, - я попытался спросить громче, - А где-нибудь такой хороший русский язык применить удалось? Уровень подготовки-то суперский!  За 60 лет ничего не забыл!
- Ой, ой, ой, - и херр Хорст опять показал пальцем на ухо, мол, не слышу ничего. Вместо ответа он сказал, - Два года назад у нас был Казачий хор Кубан… Нет, Казачий Кубанский хор, нет - Кубанский Казачий хор. Они пели:
«Вечерний звон, вечерний звон!
Как много дум наводит он…»
Я тут же забасил со своего ложа:
- Бом, бом…
Никогда в жизни до этого я не пел с таким вдохновением.
- И как я с ним, навек простясь…, - пел немецкий дедушка восьмидесяти пяти лет.
- Бом, бом, - подпевал я.
- … Там слушал звон в последний раз!
- Бом, бом, бом, бом! – допели мы дуэтом.
Из-за дверей донеслось: «Браво!», «Давай «Калинку!», «Клён кудрявый» и ещё что-то. Но зашла чешская медсестра, как выяснилось, её звали пани Марта, и сказала:
- Всё, концерт закончен! Вылезайте из мешков.
И мы стали одеваться.
Когда мы с женой пошли на обед, я в лифте рассказал ей эту историю.
- Я всегда поражалась твоей фантазии, - сказала она, - Но врёшь ты красиво!
- Ей Богу – не вру!
- Ну да, конечно…
В это время в лифт зашел херр Хорст в белом банном халатике, в шлёпанцах, надетых на белые носочки. Кряхтя, он нажал на кнопку лифта, и не глядя произнес: «Данке». А потом, увидев меня, улыбнулся и сказал:
- О! Бом – бом!  Хелло! – он приветливо помахал рукой, - Всё хорошо!
Я победоносно посмотрел на жену.